Друк

Людина по природі своїй є істотою суспільною. Немає людини поза суспільством і суспільною історією, в той же час історія також неможлива без людини, бо вона є її творцем. Події в суспільстві обмежують людей в можливостях, впливаючи на їх долі.

Досліджуючи історію рідного краю, ми вивчаємо її просліджуючи долі представників династій наших земляків. Люди — найцінніший скарб нашої батьківщини.

А Нововоронцовська земля щедра на талановитих, мудрих і розумних, натхненних і обдарованих, працьовитих і відважних людей, які розбудовували рідний край, творили його історію, самовіддано любили і прославляли його. Одна з таких родин — Кузіні. Лист Світлани Гнатівни Кузіної Ленському Віктору Сергійовичу послужив поштовхом для написання цієї статті. Ця захоплююча розповідь про родину сповнена цікавими фактами життя членів сім’ї та селища.

Вона може бути корисною у педагогічному аспекті нинішньому поколінню, як приклад укладу сім’ї та виховання дітей. Бо всі четверо дітей цієї родини виросли порядними і корисними для суспільства людьми, займаючись улюбленою справою. Всі діти навчались тільки на відмінно і щороку отримували грамоти за результатами навчального року. Найстарша Світлана зі школи запам’яталася жвавою енергійною, веселою дівчинкою. Вона закінчила школу в 1951 році з золотою медаллю, потім Одеський інститут інженерів морського флоту, аспірантуру Академії наук при інституті нафтохімічного синтезу, кандидат і доктор хімічних наук, все життя присвятила науці і до сьогодні працює в науковому містечку Чорноголовка (під Москвою). Захоплюється лижним спортом і пише вірші.

Прощай, Одесса! Чао, мама,
Чао, чао, бай!
Знаменитых одесситов
Ты не забывай.
Первая — Императрица Катя, русская царица,
Что решила и на Юге
Дверь в Европу проложить.
Чтоб усилить государство
И поднять в краю хозяйство,
Царским жезлом повелела
Порто-Франко заложить.
И родилася Одесса —
Впрямь жемчужина у моря!
Город строили добротно Европейцы-мастера.
Каждый мэр (хоть иностранец)
Наводил парижский глянец
На красавицу-Одессу,
Вот она и расцвела.
При строительстве Пальмиры,
В ней смешались все миры, Подмешав в одесский говор много разных языков.
Ни к чему диплом Иняза:
Одесситов слышно сразу.
А особенности их речи —
В интонации.
Она трудно поддается
Имитации.
В пику северному граду Петербургу-Ленинграду, Сдержанному и стальному,
Как балтийская волна,
Город-порт Одесса-мама Говорлива и упряма,
Остроумна и игрива,
Южной живости полна.
Помнит Дюка, Лонжерона,
Дерибаса, Воронцова.
Еще чаще вспоминают Воронцовскую жену,
Что поэту подарила
И любовь, и вдохновенье.
Из-за “чудного мгновенья”
Не покинул он страну.
Город с жилкой авантюрной Проявил свой норов бурный, Породив авантюристов - Аферистов высший класс!
Беня Крик и Соломончик,
Гоп со Смыком и Япончик, Сонька ручку золотила,
И, понятно, что не раз.
(Мурка, правда, подкачала
И к чекистам подалась)?
Здесь таланты обожают, (Видно, море их рожает). Гениальностью Одесса
В мире славится давно. Скрипачи и музыканты,
И в политике гиганты- Демоны трех революций
Троцкий, Парвус и Махно. Что касается культуры
И большой литературы,
Тут в зазнайстве одесситов Пусть никто не обвинит.
Бабель, Ильф, Петров, Багрицкий, Bepa Ибер и Жванецкий.
Москвичи и ленинградцы — Все имеют бледный вид! Музыкальная Одесса
Как всегда, в струе прогресса.
Джаз в Россию докатился
От одесских берегов. Молдаванские напевы
Вместе с ритмом негритянским
Зажигали всю Одессу
В зное южных вечеров.

Діна закінчила школу в 1953 році також з золотою медаллю. По закінченню Московського історико-архівного інституту, до виходу на пенсію працювала завідувачем відділу інформації, публікацій і наукового використання документів у Запорізькому обласному архіві.

Аскольд закінчив школу в 1956 році зі срібною медаллю, потім з відзнакою Московський енергетичний інститут і аспірантуру. Працював за спеціальністю на заводах Волгограда і Дніпропетровська, в НДІ оборонного значення і викладачем в інституті, в якому навчався. Він є співавтором винаходів, внесених до бази патентів СРСР.

Інна закінчила в 1957 році середню школу (лише пару четвірок не дозволили отримати срібну медаль), потім Київський педагогічний інститут і працювала завідуючою дитячим садом Київської текстильної фабрики ім. Р. Люксембург до виходу на пенсію.

Про сім’ю дописувачка розповідає: «Жили скромно, а по нынешним временам — даже бедно. Так, когда Аскольд догнал меня по размеру обуви, мы ходили в школу в одних сапожках. Я — в первую смену, приходила, снимала сапожки, Аскольд одевал и шел в школу во вторую смену. Родители никогда при нас не ссорились, не помню ни одного громкого скандала, не обсуждали в присутствии детей свои проблемы. Школьных дневников тогда не было, но родители никогда не заглядывали в наши тетради, не было никакого контроля. Нас никогда не пороли, не ставили в угол, и мы между собой всерьез не ссорились. Я теперь понимаю, что в воспитании детей была большая заслуга Натальи Петровны (мамы). Все признавали её авторитет и слушались. Учебники, одежда, обувь, еда — все это были её заботы. Трудовое воспитание – плавня, сено, это папино дело. У нас, детей, была обязанность — каждый день (кроме зимы) заготовить корм для коровы и принести питьевую воду из колодца, водопровода не было».

Про батьків пише, що вони переселенці з Росії: батько з Рязані, а мама з Усолля (уральське місто). Дід по батьковій лінії часто їздив на заробітки на південь Російської імперії, спасаючись від голоду, (він був теслею), а в середині 90-х років ХІХ століття, після народження найменшого сина Гната і зовсім переїхав жити в Україну, Нововоронцовку. Тож дитинство хлопчика пройшло у Нововоронцовці.

По маминій лінії всі родичі росіяни - із робітничого середовища, дідусь Петр Борисович Черних був рубачем кріпильного лісу для уральських шахт і загинув під час нещасного випадку. На пенсію, яку отримувала бабуся Саня (за втратою годувальника), вона змогла відправить своїх молодших дітей Колю і Наташу в гімназію. Наталя в першому класі гімназії була найменшою і найбіднішою. Та вчителька виділяла її серед інших, очевидно, за кмітливість. А ще їй подобалися золоті кучері дівчинки. Проходячи мимо неї, вона завжди запускала руку в її волосся і проводила рукою від потилиці до лобу. На свята старалась зробити бідній сирітці подарунок (за рахунок благодійного фонду, як допомогу малозабезпеченим дітям). Згодом Наталя Петрівна згадувала чудові валяночки, які їй дістались в подарунок на Різдво, до цього часу вона ходила в старих шкіряних черевиках с обмотками. В останніх класах гімназії її став виділять математик.

Він був революціонером, а Наталя була найкращим контингентом для нього — так як, дівчинка з робітничої сім’ї, бо всі інші гімназистки були вихідцями з купців і буржуазії! Математик, часто організовував майовки й демонстрації. Наташа разом з іншими ходила по місту з червоним прапором і співала "Вихри враждебные." Незабаром місто захопили війська Колчака і всіх "червоних революціонерів" — учителя і його юну команду, посадили до кутузки. Невідома доля вчителя, а через двоє діб дівчинку випустили. Після гімназії вона вступила на навчання до медичного інституту в Єкатеринбурзі (колишній Свердловськ). Часи були холодні і голодні. Одного разу Наталя Петрівна згадувала як поверталася з Пермі, де провела канікули, в інститут потягом. У вагонах було багато студентів, їсти було нічого. На зупинках хлопці вискакували з чайником за кип’ятком і цим харчувались, але було так весело і так багато співали (що то молодість!). У 21-му році з третього курсу Свердловського інституту перевелась на четвертий (останній) курс Сімферопольського медичного технікуму (вся сім’я в ті голодні роки переїхала в Крим). Після закінчення технікуму вона приїхала працювати в Нововоронцовку. Гнат Кузін та Наталя Черних познайомилися на курсах українізації, де російськомовні слухачі вивчали українську мову. На початку 30-х років вони одружилися. В них народилося четверо дітей: Світлана, Діана, Аскольд та Інесса. Цікаво відзначити, що батьки росіяни, а всі діти українці. Справа в тому, що в той час ходили чутки про переселення всіх росіян в Росію. Так як батько дуже любив Україну і не хотів нікуди переїжджати, то всіх дітей реєстрував українцями (щоб не переселили); тоді не звертали увагу на національність батьків.

А ось епізоди з дитинства, що запам’яталися Світлані Гнатівні на все життя: (мовою оригіналу) «Помню себя в ясельках (где позже побывали Аскольд и Боря Хобта). Ясли располагались там, где теперь овощной (консервный) завод. Я сижу на качелях, справа через забор виден огромный купол церкви, по которому ползают два человека и молотками разбивают покрытие. Это, очевидно, был период борьбы с религией. А церковь обезглавили и, уже позднее, я помню её без купола.

Пpo войну я узнала от бабушки, она сидела и сокрушалась: «Опять германец пришел». Отца мобилизовали и, когда он прощался с нами, меня, ревущую, еле оторвали от него. Через поселок поспешно двигались наши отступающие войска, к нам в дом вошла женщина в форме пограничника с прекрасной овчаркой. «Это — Джeк, — сказала она, — ему несколько месяцев, приютите его, а я за ним вернусь, если буду жива». Плача и целуя Джека, она ушла. Так в нашей семье появился Джек — верный друг нашего детства, проживший у нас до середины пятидесятых годов. После Победы за ним так никто и не явился.

В период безвластья, когда наши уже ушли, а немцы еще не пришли, дня два-три установилось что-то вроде мародерства: люди открывали магазины и тащили вещи, одежду. В этот период маме удалось как-то оградить аптеку от ограбления, ничто не было сломано, окна не были разбиты. И весь период оккупации аптека исправно функционировала, снабжая людей лекарствами. За пополнением медикаментов мама каждый квартал ездила в Херсон в аптекоуправление. Ездила на подводе, для этой цели при аптеке была специальная лошадь.

Ранним утром 8 сентября 41-го года (за матеріалами музейного фонду 18 серпня 1941 року – від автора) на мотоциклах в Воронцовке появились немцы. Они были веселые, бравые и уверенные. А вот их последний день перед приходом наших войск: раненый немец сидит в нашей комнате, у него выпали глазные яблоки из глазниц, висят на тонких ниточках и он твердит: «Гитлер капут, Гитлер капут».

Помню, как по центральной улице шла колона юношей и девушек, которых забирали в Германию на работу. Помню большую колонну наших военнопленных. По обочине стояли мы, дети. Вдруг один человек выдвинулся из колонны и подозвал меня: «Девочка, я учитель из Никополя, мы голодаем, принеси нам что-нибудь поесть, нас на ночь разместят в местной школе. Приходи вечером». Но когда вечером я пришла с едой, никого в школе не оказалось, пленных угнали дальше.

Отец вскоре вернулся, колонну наших мобилизованных обогнали немецкие мотоциклисты на Николаевской переправе. Пaпa рассказал, что их немцы построили и объявили: «Коммунисты, шаг вперед!». А всех беспартийных отпустили и папа пешком добирался домой. Помню день, когда в феврале на рассвете в Воронцовку вошли наши войска. Мы вылезли из подвала, где, спасаясь от бомбёжки, жили последнее время. По мостовой (со стороны Марьянского) шагали очень усталые мужчины, тащившие тяжелые пулеметы. Была ранняя весна, распутица, дождливо и холодно. Солдаты были совсем не презентабельные, как я себе представляла победителей по кинофильмам».

Кузін Гнат Микитович, істинний патріот Нововоронцовки, плідно працював впродовж багатьох років у раді районного історико-краєзнавчого музею. Збереглась у музейному фонді фотографія, що свого часу була опублікована в газеті, де він проводить екскурсію у залі музею. На інших фото його можна побачити серед членів ради музею. У пам’яті односельців він залишився як щедра, проста, щира та інтелігентна людина. Перед очима постає дбайливо доглянутий город, чудовий сад, викоханий працьовитими руками Гната Микитовича, щедрі його плоди, які господар продавав односельцям за символічну плату — майже дарма. Все своє життя він пліч-о-пліч трудився з дружиною в аптеці. Повіданий доньками, епізод із його життя, який, ймовірно, вплинув на вибір професії, «А вот опус про службу отца в экспедиционном корпусе во Франции.

Это, удивительно, что папа — простой рядовой призывник из глубинки Украины — мог попасть в отборные войска Экспедиционного корпуса, которые Николай Второй посылал в помощь союзной Франции на Западном фронте Первой мировой. Правда, посылал не на прогулку, а сражаться, воевать и умирать, но надо думать, что претендентов попасть во Францию было предостаточно.

В 14-м году, когда началась Первая мировая, папе было 18-19 лет, но он не был призван, так как был единственным кормильцем в семье. Но уже через год, когда дела на фронте ухудшились, его призвали. Поскольку папа родился в Рязани, где и был зарегистрирован, оттуда его и призвали. Призывников собирали в Москве, папа жил в больших казармах (возможно, на Красноказарменской). На молитву их водили на Никольскую, где была часовня с иконой Иверской Божьей матери. В Москве папу разыскал родственник — шурин (муж папиной сестры Люси). Имени не знаю, помню только фамилию — Алания. Это был, по моему представлению, очень шустрый и предприимчивый молодой человек, делавший бизнес на военных поставках. По происхождению грузин и, конечно, князь (они все там князья), хотя Дина уверяет, что Алания был настоящий князь. Разыскав папу в казарме, он стал совать ему деньги, папа отказывался, а товарищи вокруг кричали: «Бери, бери!». Над папой Алания сразу взял шефство, водил его в рестораны, и в один из вечеров познакомил со своим другом — офицером, который формировал Экспедиционный корпус (как я узнала, конечно, из литературы, было сформировано три корпуса, не знаю, в какой, по счету, попал папа). Представляя папу своему другу, Алания сказал: — «Познакомься, это мой любимый родственник, Игнаша Кузин, чем не солдат Экспедиционного корпуса? Красивый, высокий, стройный!» Действительно, именно по этим качествам отбирали солдат, так что в корпусе были "отборные" (по внешним признакам) войска, наверное, чтобы поразить французов, а больше — француженок. Во Францию отправлялись северным путем, пароходом из Архангельска, так как все западные дороги были перекрыты фронтом — шла война. Пароход с русскими пришвартовался где-то в западной Франции, возможно, в Гавре. Встречали "Россь" с большим восторгом, особенно женщины. Папа говорил, что вся улица была засыпана цветами и солдаты шагали по цветам и цветы сыпались на них сверху.

Как сложилась военная жизнь папы — знаю очень мало. Известно только, что он был командирован в военно-полевой госпиталь, где работал санитаром. Дел было очень много, на Западном фронте немцы применили отравляющие вещества, и много было раненых, которые умирали от газовых ран. Врач-хирург был доволен папой, часто хвалил его и советовал после войны учиться на врача. У папы сохранилась фотография, где он в госпитале среди раненых.

Еще один эпизод в памяти, уже после войны. Война закончилась в 18-м, но из-за Революции и революционной неразберихи войска не могли вернуться в Россию. Солдаты были предоставлены сами себе, а кушать ведь хочется! И пaпa с другом подрядились работать на винодельческую ферму. Возможно, отсюда папино увлечение виноделием. Он рассказывал, как французы делают вино, мнут виноград ногами в больших корытах, откуда сок стекает по желобам в чаны. Яблочное вино — сидр — французы пьют вместо воды и, обязательно, — к обеду для повышения аппетита. Однажды, в один из жарких дней, пaпa с другом захотели пить и пошли к ручью. Хозяин фермы увидел, завернул их и привел к погребу. Показал, где лежит ключ от двери и сказал, что когда захотите пить, приходите, открывайте, там стоит бочка с вином, берите кружку и пейте.

Война закончилась и русских солдат стали усиленно вербовать в Интернациональный батальон сражаться в Африке. Но пaпa постоянно отказывался и стремился вернуться на Родину. Некоторые солдаты завербовались в батальон, некоторые женились на француженках и остались во Франции. Да и возвращаться в Россию было непросто, многие не принимали революцию, да и революция относилась к ним с подозрением — ведь это были белые! Однажды Аскольд спросил папу: «А почему ты не остался во Франции?». И папа ответил: «Потому, что у меня в России остался сильный магнит — любимая девушка».

Вернулся папа только в 21-м году. Большевикам долгое время было не до Экспедиционного корпуса, хотя из Франции поступали неоднократные мольбы вернуть солдат на Родину. Наконец, в 21-м году Ленин поручил Инессе Арманд (француженке по происхождению) поехать во Францию и уладить дело по возвращению русских солдат. При отъезде французские власти (в благодарность за помощь) обмундировали русских солдат новой формой и обувью.

Возвращался пaпa снова морским путем из Марселя через Средиземное и Черное море. Ранним утром пароход пришвартовался в Новороссийске, но солдат долго не выпускали на берег. Делo в том, что в России (21-й голодный год) еще шла Гражданская война и Деникин (на Юге) хотел использовать вернувшиеся войска против Красной армии. Нo в Экспедиционном корпусе уже прошло расслоение (на белых и красных) и у Деникина с этой затеей ничего не вышло.

Солдаты были распущены и кто как мог, стал пробираться домой. Как папа добрался до Одессы, а затем — до Херсона, не знаю. Но голод — не тетка и в Одессе папа решил продать свою новенькую форму на рынке, чтобы купить что-нибудь из еды. На скудном рынке он был очень заметен со своей новой формой и его сразу замели в ЧК. Чекист оказался очень внимательным, выслушал папину Одиссею, отдал форму и посоветовал ему никогда больше не попадать в подобные учреждения (что папа, кстати, выполнил по жизни). От Херсона папа дальше продвигался пешком по степи. В одном месте ему повстречался конный разъезд, какая-то банда, каких в то время было множество.

Атаман отобрал папин вещмешок, вытряхнул все вещи — в основном, подарки из предметов французской парфюмерии, которые папа вёз своим сестрам и маме. Долго смотрел на экзотичные (среди степи) вещи, а потом сказал: «Забери!». Пaпa собрал всё и они его отпустили.

Как встретили папу родные — не знаю, никогда он не рассказывал. Только один интересный момент — уже после возвращения. Однажды утром в поселок ворвалась армия Махна. Пaпa вышел во двор и увидел среди конных солдат своего сослуживца по Экспедиционному корпусу. "О, привет, камрад!" Разговорились, что да как, и он сказал папе, что разочаровался в Народной армии батька Махна и подумывает податься к красным, за ними будущее».

Історія краю, як з пазлів складається з історій окремих родин та спогадів жителів. Висловлюю щиру вдячність Ленському Віктору Сергійовичу та всім нащадкам родини Кузіних за небайдужість, любов до малої батьківщини і цікавий матеріал. Запрошую всіх мешканців Нововоронцовської громади поділитися родинними розповідями. В кожній сім’ї є цікаві та особливі життєві історії, традиції, устої, якими можна гордитися і поділитися з іншими. Історії про відважних, неординарних людей з перших уст є надзвичайним скарбом життєвого досвіду для нащадків, які спонукають до роздумів…, висновків… та вчинків…

Зберігаймо і творімо історію разом!

Валентина Тартиця, завідувач краєзнавчого музею

Якщо ви помітили помилку, то виділіть фрагмент тексту та натисніть Ctrl+Enter